Благодаря своей эпатажности, свободным, смелым взглядам, нашедшим отражение в литературном творчестве, Борис Виан снискал довольно скандальную репутацию. Его «Осінь в Пекіні» издатель отказался публиковать даже несмотря на заключенный контракт, — настолько сложным выдался этот роман для неподготовленного читателя. Вызвали сопротивление читающей публики и другие серьезные книги автора, в частности — написанная под псевдонимом Вернон Салливан «Я приду плюнуть на ваши могилы». Впрочем сейчас во Франции Вианом просто таки зачитываются, в очередной раз открывая его фантазийность и языковое новаторство. В Украине читатели только начинают знакомиться с ним благодаря издательству «Вавилонська бібліотека», которое с 2017 года работает как отдельное издательство.
Этот удивительный Виан
Сегодня имя писателя относят к числу наиболее ярких и самобытных представителей французской литературы, а его нонконформистские произведения давно считаются классикой. Однако своей славы Борис Виан не застал. Книги автора-модерниста начали приобретать неслыханной популярности в шестидесятые годы прошлого века, смерть же пришла к нему в шаге от признания: в 1959-м.
Причина, видимо, в том, что Виан значительно опередил свое время, а следовательно, остался не до конца понятным для своего поколения. Могущественная и творческая личность, он был всесторонне одаренным: инженер-изобретатель, джазовый музыкант и певец шансонье, актер и драматург, поэт, прозаик — это все о Борисе Виане.
Интеллектуальный китч
«Осінь в Пекіні» — роман, который многие критики называют важнейшим в творчестве автора, и вместе с тем — точно наименее разгаданным. Тяжение Бориса к розыгрышам и мистификациям здесь сказывается уже начиная с самого названия. Не был бы Виан Вианом, если бы в книге действительно речь шла об осени, а тем более — о Пекине. Просто писал роман он осенью 1946-го, а жаргонное слово «pekin» на самом деле означает «штатский», и именно в таком значении его употребил писатель.
Однако как раз абсурдное название наилучшим образом отражает абсурдность книги — с этим не поспоришь. Судите сами: какой смысл прокладывать железную дорогу на песчаных дюнах в пустыне с какой-то параллельной реальности, называемой Экзопотамия? Тем более, на территории, где ведутся археологические раскопки и все может в буквальном смысле испытать провал. А именно этими бессмысленными задачами и занимаются герои романа. Все как один, они ломают последние крохи логики своими противоречивыми мыслями, взглядами, непредсказуемыми высказываниями и поступками. Вместе с тем, эти персонажи настолько разные и их настолько ничто не объединяет между собой, что уже даже их совместное пребывание в одном месте (читай — в одной книге) представляется совершенно парадоксальным. Но все это так завораживает! Соответственно, от чтения Виана оторваться очень трудно.
Комический эффект романа усиливается благодаря фирменной интертекстуальности автора: в «Осінь в Пекіні» перекочевали персонажи из других его произведений, а также некоторые люди из реальной жизни (которые так или иначе перешли дорогу писателю, за что и были высмеяны в книге). Трагическая концовка, которая вступает в диссонанс с непринужденным юмором, что ей предшествует, — тоже характерная особенность Вианских романов. Ее, вероятно, уже безошибочно узнают те читатели, которые хоть немного знакомы с творчеством француза (например, с «Пеной дней»). В конце концов, могло бы в «Осени» все закончиться иначе? Ответ — в последней фразе книги, которая звучит так:
«Будь-які спроби це описати будуть марними, адже можна припустити бозна-яку кінцівку».
Предвестник авангарда
Видимо, неправильно было бы утверждать, что главная ценность этого романа — в его фантасмагорических языковых конструкциях или других новаторских стилистических приемах. Конечно, Борис Виан — знаменитый мастер строить и придумывать новые слова. Ему легко удается экспериментировать с образами и формами. И наблюдать за этим творением — отдельное удовольствие. Так, одухотворение машин и других предметов неживой природы, скажем, может сильно сбить с толку, потому читателю к нему нужно адаптироваться. Но все это ни в коем случае не нивелирует важного содержания, вложенного в «Осінь в Пекіні», которого так и не разгадали современники из-за слишком неоднозначных интерпретаций, заложенных писателем в это глубокое произведение.
Борис Виан безжалостно высмеял бюрократию, раскритиковал галопирующую индустриализацию, систему здравоохранения, резко задел религию, гомосексуальность и зашоренность взглядов, доминирующих в обществе. Роман обнажает всю ограниченность, эгоизм, примитивные желания и жадность, присущие людям, ведь это они управляют нами на пути к полному разрушению и хаосу. Вот что скрывает собой фантазийный абсурдный текст книги. Итак, будьте готовы: это довольно серьезная вещь, настоящая пища для размышлений.
«– Добрі новини, пане Крюк, – повідомив Жуйрук. – Я щойно вбив трьох клієнтів і тепер знову матиму час працювати.
– Непересічно! – сказав Крюк. – Треба ловити мить.
– Медицина, – сказав професор, – це непоганий спосіб розважитися, але не до порівняння з авіамоделюванням».
Деструктивный рассказчик
Структура книги тоже заслуживает отдельного внимания. И здесь стоит отдать должное тем, кто работал над украинским изданием «Осені в Пекіні». Ведь ее прекрасно передано эстетическим визуальным дополнением: цветовые решения, иллюстрации, плюс удачная верстка, которая собственно сохранила и подчеркнула структурность романа.
Почему это так важно? Потому что функция рассказчика в «Осені в Пекіні» не сводится только к переводу истории читателю. Он комментирует все, что происходит, придает персонажам и событиям новые дополнительные смыслы, бесстыдно заигрывает со словами и часто сыплет алогизмами. Итак, каждый раздел завершается «Пассажем», где рассказчик и дает себе волю останавливать историю, менять ее русло, приоткрывать занавес следующих глав. То есть демонстративно отождествляет себя с создателем книги, стоит выше того абсурда, который содержится в рассказе.
Думаю, тем, кто зачитывается Кафкой или Беккетом, Виан точно придется по вкусу, хотя он и отличается своим легким ироничным изложением от мрачного стиля этих писателей. Определенное сходство, безусловно, есть и с произведениями представителей американской эпохи джаза — в первую очередь, благодаря колоссальной музыкальности вианских текстов, которая если не явно, то хотя бы лейтмотивно создает соответствующую атмосферу его книг.
14 thoughts on “Любые попытки это описать будут тщетными: рецензия на «Осінь в Пекіні»”