Объединять авторов в литературные поколения — дело рисковое. С одной стороны, так удобнее зафиксировать в истории литературы определенные общие тенденции развития определенного периода, с другой — нет гарантий, что со временем автор не будет делать вид, что не имеет отношения к зачислению себя к очередным «-десятникам» и вообще является отдельной творческой единицей.
Вот есть поколение шестидесятников. Разбудите меня ночью, и я выдам, что к нему относятся Василий Симоненко, Лина Костенко, Николай Винграновский, Дмитрий Павлычко, Иван Драч…И хотя я сто раз слышала, как Дмитрий Павлычко горячо уверяет всех, что он не шестидесятник, что начал писать раньше и т.д, для большинства он все равно шестидесятник. Так же Эмма Андиевская не устает напоминать, что она не относится к Нью-Йоркской группе, все равно в разговорах об этом явлении Андиевскую назовут одной из первых. Такая она, сила литературоведческого понятия, и здесь последнее слово за критиками, и ничего не поделаешь.
А здесь с легкой руки Любка Дереша в легкой книге «Бабье лето» Марка Ливина зародилось поколение «непринужденных», и это название пришлось по душе читателям, и авторы как будто не сопротивляются. Потому что все-таки «непринужденные» звучит элегантнее, чем «двухтысячники», «двухтысячидесятники» или там «неонеореалисты» какие-то.
Пока, судя по антологии малой прозы #Невимушені, вышедшей в издательстве «Vivat», «невынужденных» в нашей литературе пятеро: это Екатерина Бабкина, Мирослав Лаюк, Марк Ливин, Ира Цилык и Артем Чех. Но потенциально их может быть больше. Признаки поколения в послесловии Дереша к «Бабьему лету» обозначены красиво, но нечетко: «непринужденные — это те, которые ничего никому не должны … Они не чувствуют себя обязанными к чему-то и действуют, в основном руководствуясь внутренними импульсами, какими бы иногда странными они не казались. Новое поколение практически не понимает чувства вины, которым жило поколение их родителей (и поэтому ими трудно манипулировать), однако ему хорошо известно чувство пустоты, которое образовалось в душе вследствие того, чтобы родители чувствовали вину и, как результат, не додали в их жизни чего-то важного». Главные персонажи, как можно догадаться, — молодежь, которая ищет свое место в мире — будь то в семейном кругу или в дружбе или на сцене талант-шоу.
Читать: Непринужденные #каникулы Ирины Цилык: фрагмент рассказа
Один из ключевых мотивов, судя по рассказам Марка Ливина, Екатерины Бабкиной и Мирослава Лаюка — это взаимоотношения трех поколений: детей, их родителей и дедушек с бабушками. Бабушки-дедушки ассоциируются то с волшебным миром детства (в упомянутом «Бабьем лете»), то с пропастью, которая порой возникает между подростком и его «родаками» («Superstar» Мирослава Лаюк). Настроение всех текстов можно описать как щемящее на распутье. А уж кому что щемит — это частная история каждого из персонажей.
Наиболее «щемящим» для меня, как читателя, вышел рассказ Екатерины Бабкиной «Пиф». В нем говорится о подростковой дружбе и любви и то, что с ними порой происходит, когда подростки взрослеют. Запомнился и рассказ Мирослава Лаюка: как оказалось, в прозе он совсем не такой, как в поэзии — если лирика Мирослава подчеркнуто элитарная и вся такая «искусство ради искусства», то его ироническое повествование «Superstar» поймет каждый. Текст Марка Ливина выдержан в духе «Бабьего лета», наверное, почерк именно этого автора и является наиболее наивным непринужденным и легким, будто воздушный шарик. Рассказы Ирины Цилык и Артема Чеха отличаются и от остальных, и друг от друга, и если первые три текста сборника еще как-то ассоциировались у меня с какой-то единственной тенденцией, то тексты Цилык и Чеха, хотя такие же непринужденные, но более взрослые, более резкие.
По прочтению у меня осталось приятное ощущение того, что если что-то и объединяет всех упомянутых, на мой взгляд, разных по творческими манерами писателей, то это осторожное, вкрадчивое возвращение к реализму: немного сентиментального, несколько ироничного, и одновременно прочно стоящего ногами на земле, а точнее — на полу маленьких квартир. И это круто для меня как для читателя, потому что «реализм» никогда не считала дурным словом, а лишь интересным вызовом.
Татьяна Синеок, Читацький щоденник
4 462 thoughts on “Подкрадываясь к реализму”