7 романов о науке и ученых

Наука — это интересно, вот что подтверждает в своих книгах научная журналистка Ася Казанцева. Совсем недавно в издательстве «Виват» вышел первый украинский перевод ее книги «Хто б міг подумати». В честь этого предлагаем семь увлекательных романов об ученых и научных работниках, в которых наука является важнейшим героем. Оригинал обзора вышел в блоге журналистки и переводчицы Анастасии Завозовой.

На этой неделе вдруг снова выяснилось, что наука — это дико сексуально, потому что мы все послушали музыку черных дыр, которые столкнулись сколько-то там миллиардов лет назад и убедились в том, что Эйнштейн слушал эту музыку еще до того, как это стало мейнстримом. (Да, я прочла книжку Стивена Хокинга, знаю, что такое гравитационные волны и не просто так ношу очки.)
Поэтому — в честь Эйнштейна, в честь дня рождения Дарвина и в честь того, что у Аси Казанцевой на этой неделе вышла новая книжка, посвященная тому, что в интернете сидеть — не мешки ворочать — я решила составить список своих любимых романов о науке и ученых и поделиться им с вами. Ну а если вам этого списка будет мало, вот вам отличный сайт TheLabLit, который посвящен изображению науки в медийной культуре. (Ссылка ведет на огромный список романов, в которых так или иначе фигурируют ученые, так что наслаждайтесь.)
Ну а вот мой список (моих любимых романов об ученых гораздо больше, но я старалась выбирать те книги, которые переведены на русский, иначе бы я просто семь раз написала бы всем читать The People in the Trees Янагихары):

1. Cryptonomicon by Neal Stephenson («Криптономикон», Нил Стивенсон) — Стивенсону-писателю слово «теорема» заменяет оргазм. Если и есть какие-то романы о науке, которые близки к эйдосу Идеального Научного Романа, то это вот, пожалуйста, к Стивенсону. Он пишет обо всем — от компьютерных технологий, до того, как именно Ньютон на рынке покупает призмы, но начинать читать Стивенсона, конечно, нужно с «Криптономикона», где он — помимо всего прочего (и когда я пишу «всего», я имею в виду ВСЕГО) — невероятно, чрезвычайно увлекательно рассказывает о кодах и криптографах, да так, что после чтения романа вам самим захочется взломать «Энигму».

2. Angels & Insects by A.S. Byatt («Ангелы и насекомые», А. С. Байетт) — книжка сложена из двух новелл и нас, скорее, интересует первая, «Морфо Евгения» (хотя переведенная на русский Байетт нас интересует вся без остатка, потому что ее по пальцам можно пересчитать и пальцев будет типа два с половиной), где рассказывается о непростой судьбе викторианского натуралиста Уильяма Адамсона, который мало того, что вернулся из нормальных джунглей Амазонки в английское структурированное как улей сообщество, так еще и вдобавок ко всему женился. В книге много несчастных людей, которые изучают жуков, муравьев и окружающий мир, пытаясь в природной симметрии спрятаться от хаоса человеческой жизни. По книге снят фильм, с недурными костюмами и Кристин Скотт Томас, увы, не в главной роли.

3. The End of Mr.Y by Scarlett Thomas («Наваждение Люмаса», Скарлетт Томас) — я очень люблю Скарлетт Томас за то, что она рассказывает о самых сложных вещах, во-первых, с яростной любовью, а во-вторых, с простотой. Здесь — это теория креационизма, квантовая физика, деконструктивизм и поиски надежной виртуальной реальности. Впрочем, приготовьтесь к тому, что вам книга может и не прийтись по вкусу: Томас готова часами разговаривать с читателем о Хайдеггере, используя самые ясные конструкции, но ее героиня Ariel — I am not real — Manto — совсем не готова никому нравиться. Она верит в гомеопатию, трахается в туалете и яростно режет мир вокруг себя бритвой Оккама, попутно задевая саму себя. Поэтому не стоит подходить к этой книге с логическими ожиданиями — это книга о науке в условной «Матрице», когда неважно, какую таблетку выпьешь, красную или синюю, а ложечки все равно или погнутся, или исчезнут.

4. The State of Wonder by Ann Patchett («На пороге чудес», Энн Пэтчетт) — не верьте, как водится, русскому названию романа, оно заведет вас в джунгли чиклита, где вы рискуете или поскользнуться в лужице сахарных слюней, или вообще в ней утонуть. Оно, конечно, Пэтчетт склонна к голливудщине, скажем даже так — к опереточной голливудщине, которая отлично сработала в ее лучшем на сегодняшний день романе «Бельканто» (он у нас вышел в лихие девяностые под названием «Заложники» и с обложкой, которая осталась от сериалов о спецназовцах — пруфпик), но слегка подвела ее в The State of Wonder. Впрочем, даже с этой милой ее страстью к хиппи-энду, роман вышел отличный и вообще он про репродуктологов, которые в джунглях опять же Амазонки исследуют странное племя, где женщины обладают невероятной способностью беременеть и рожать после менопаузального возраста (лет этак до восьмидесяти). Конечно, в романе не обошлось без личных страданий главной героини — фармацевта и биолога Марины Синх — но о грызне фармацевтических компаний и восхитительных этических проблемах читать, конечно, куда интереснее. (К тому же Пэтчетт официально признанная подружка Донны Тартт, читайте ее уже все.)

5. The Last Samurai by Helen DeWitt («Последний самурай», Хелен Девитт, пер. А.Грызуновой — внимание, нужен именно этот перевод, так как есть еще ВТОРОЙ — к сожалению) — строго говоря, этот роман не совсем о науке, в нем нет ученых в белых халатах и лабораторных крыс, нет аудиторий, лекций и безумных очкариков, которые правят вселенной. Но если и есть в мире какой-то идеальнейший роман а) о любви к знаниям и б) о прекрасно безумных умных людях, то это вот он. Сибилла, главная героиня, — мать-одиночка, которая воспитывает сына-вундеркинда, полностью наплевав на любые методы воспитания. Трехлетний Людо учит арабский, пятилетний Людо читает Гомера в оригинале, семилетний Людо знает примерно все об основах аэродинамики, и все это время у Людо на заднем плане фоном идет фильм «Семь самураев», которым Сибилла пытается заменить ему фигуру отца и объяснить какие-то базовые принципы мужского поведения. Это гениально перекошенный роман для гиков, фриков и чудиков, в котором есть все — от теории кино до практически парцифалевского квеста, но, самое главное, в нем, помимо любви к знаниям, есть любовь настоящая — очень нестабильная, неумелая и невыносимая, но очень-очень живая.

6. Changing Places by David Lodge («Академический обмен», Дэвид Лодж) — конечно, я никого не могу отпустить без романа о филологах, тем более без гомерически смешного романа о филологах. Представьте себе, что было бы, если бы Джулиан Барнс умел смеяться до слез. Да, получился бы именно этот роман Лоджа. Он очень простой в структурном плане — два литературоведа, американский и английский, на полгода меняются местами в своих университетах, но как-то так выходит, что заодно они меняются и жизнями, и студентами, и женами, и всем. Мне всегда немного грустно читать романы Лоджа о филологах (у него их три в этой серии), потому что там даже в семидесятых и восьмидесятых провинциальные английские вузы демонстрируют такой уровень упадка, который у нас бы в универе сейчас считался подъемом и все, над чем иронизирует Лодж, не идет ни в какое сравнение с рваными шторами в девятой «поточке». Но в целом, в целом — это дивнейший роман о том, как совершенно пристрастно и нетеоретически устроена теория литературы и как приятно нам всем это сознавать. Кроме этого, именно Лодж придумал игру в «Унижение» — аналог стрип-покера для литературоведов — и если вы еще не знаете правил, то самое время прочесть «Академический обмен».

7. The Signature of All Things by Elizabeth Gilbert («Происхождение всех вещей», Элизабет Гилберт) Отдельная рецензия на книгу здесь.

7*. Lexicon by Max Barry («Лексикон», Макс Барри) — и не удержусь, пожалуй, порекомендую свою самую любимую книжку, в которой поэты не выглядят задротами, а вместо этого словами гнут рельсы и чужую волю. Это потрясающий фантастический триллер, в котором есть три отличные вещи — 1) закрытая школа, где учат захватывать мир при помощи слов, 2) Вирджиния Вулф, которая готова разнести полмира и 3) ответ на вопрос: «Зачем вы это сделали?»

Источник: Анастасия Завозова, Bigga Книга