Фрагмент романа об украинском еврейском городке «Линия усилия»

Роман «Линия усилия» Таис Золотковской — это три истории о борьбе за счастье. События происходят в современной Украине, в еврейском городке. Влюбленный мальчик Герман борется с приступами агрессии. Его мать Ханна Кац, которая пожертвовала карьерой ради семьи, влюбляется в женщину и круто меняет свою жизнь. А Вера Литвинова, скрываясь от неудачных отношений с близкими людьми, возвращается в родной город. Каждому из героев необходимо приложить усилия, чтобы изменить свою жизнь к лучшему.

Таис Золотковская — украинская писательница из Харькова. Два года жила в Израиле и училась в религиозной школе. Впоследствии вернулась в Украину. В 2009-2010 выдала три книги с отрывными открытками — «Фарфор», «мрамор» и «Мисс Утка». Роман «Линия усилия» начала писать в рамках марафона Национального месячника написания романа (NaNoWriMo). Является организатором писательского клуба Анонимных Авторов в Харькове.
На украинский роман перевел Сашко Ушкалов. Обложку нарисовала Юлия Пилипчатина. Книга появится в печати 24-26 августа (на русском языке) и в начале сентября на украинском.

1. Герман

(фрагмент романа «Линия усилия»)

Я увидел ее первым. И теперь, если дело дойдет до следствия, если дело дойдет до суда, я скажу прокурору: «Она мечтала стать балериной. А пока ходила в среднюю школу. Я увидел ее первым. Не Янек.
И он захотел мне отомстить».

Я звал ее Миреле: она разрешала мне. Для всех прочих, чужих и своих, исключительно Мира, Мириам. Характер у девчонки — железный. Руки и ноги — длинные. Волосы — медная проволока, завивающаяся в тугие спирали. Три раза в неделю я видел ее мчащейся на балет: холщовая сумка с трико и пуантами переброшена через плечо, голова высоко вздернута — невидимый воздушный шарик привязан к кончику острого подбородка. Ступни с вывернутыми наружу носками опережают тело, перенося через сугробы, охапки опавших листьев и покрытые льдом лужи
на тротуарах Города.

Мы познакомились несколько лет назад. Я сидел на диване в гостиной, свет едва пробивался сквозь кружевные занавески, и потертая темно-синяя обивка кресел была покрыта полуденным мраком. На улице сияло солнце, а дом окутали прохлада и тишина. Не слышно ни проезжающих машин, ни пения скворцов в саду. Гул колоколов в моей голове ненадолго стих. Он порядочно меня доставал. Представьте, что в вашем доме гудят водопровод-
ные трубы. Когда вы открываете воду, гул утихает, и становится легче думать. Но стоит перекрыть поток, как он возвращается с новой силой, похожий на нетерпеливого слона, бьющегося об ограду вольера в зоопарке. Слон голоден, его измучила жажда, но никто не слышит его скорбных стонов. Никто, кроме меня.

Я читал учебник по шахматам, старательно отмахиваясь от надвигающегося гула. Раздался звонок.

«Герман, не будь занудой! — Йоц, мой друг, орал
в телефонную трубку. — Мы с ребятами встречаемся у кинотеатра в пять, подходи».

У Йоца есть свобода, а у меня только звон в ушах и расшатанные нервы, которые надо держать в узде.

«Мне надо разобрать пару партий, турнир на следующей неделе», — сказал я. Отец не велит гулять после школы. Он считает, я не должен шататься по Городу с друзьями. Безделье вредит голове.

Повесив трубку, я стал пялиться в пустоту и представлять, как Йоц и остальные одноклассники пьют газировку и развлекаются, а их белые зубы в брекетах отсвечивают на солнце клавишами фортепиано. Поскрипев зубами и вцепившись пальцами в обложку, с места не двигаюсь. Ослушаться отца — грех.

—  Есть кто дома? — снаружи раздался голос, и сквозь витраж в двери на меня посмотрел глаз. — Эй, мальчик, я тебя вижу!

Блеянье барашка, а не голосок. Для убедитель-
ности заколотили в дверь. Бам-бам-бам. Я не мог вынести грохота и направился к двери. На ходу поправил ермолку и цицит.

—  Что ты копаешься? У меня для тебя подарок!

Я повернул дверную ручку. На пороге стояла девчонка. Она была ниже меня ростом и нахально разглядывала прихожую через входную дверь.

—  Ты кто? — я обратил внимание на ее волосы
и белую кожу лица, покрытую веснушками.

Вместо ответа она ткнула мне мягкого черного зверька. Котенок орал, вцепившись в рукав свитера крошечными лапами с торчащими когтями.

—  Зачем ты его притащила? — кривясь, спросил я.

Попытался всучить его обратно, но девчонка протискивалась в дом. Не тут-то было. Я стоял намертво: чужаков нельзя пускать на порог.

—  А ты сильный, — с удивлением ответила она, оставляя попытки прорваться.

Разглядывая меня, — я постарался спрятать дырку на носке — она стянула ермолку с моей головы и скользнула в прихожую. Крутанулась на пятках лаковых черных туфелек — примерные девочки такие носят в шаббат, а Миреле надевала каждый день —
и сказала:

—  Можем утопить его.

—  Ты серьезно? — ответил я.

Колокола утихли. На мгновение я закрыл глаза — проверил. Не показалось.