Юрий Винничук снова всех перехитрил. После «Танґо смерті», со всех сторон успешного и исключительно популярного (хотя у писателя тексты такими были через один), публика из лазарета украинской литературы ожидала — потому что такова уж причудлива ее натура – чего-то если не слабого и банально проходного, то хотя бы не такого этапного.
Ждала подтверждения того утешительного для нее стереотипа, что писатель не может выдавать один за другим — и с промежутком в каких-то три года — выдающийся роман. Винничук частично подтвердил эти ожидания: «Аптекар» совсем не похож на «Танго», ну и пусть. Писатель представил нам никак не хуже роман — но совсем другой.
Простых сюжетов Винничук никогда не ищет, но где в «Танго» было два временных отрезка и четыре главных героя в одном из них, там в «Аптекарі» — и пусть мононазвание не обольщает вас — три центральных персонажа и целая россыпь второстепенных, но таких, что кто-то другой за них и руку отдал бы на отсечение. Первый — Лукаш Гулевич, собственно, аптекарь, но на самом деле хирург и верный друг погибшего Мартина, который во исполнение последней воли товарища и берет на себя управление совсем не беззаботным бизнесом.
Второй — львовский палач (а «Аптекар» просто до последней сюжетной жилки именно львовский роман), Каспер Яниш, наследственный отсекатель голов и невротический организатор пыток, осознает свое изолированное положение, но не готов безропотно принять судьбу и яростно намерен во что бы то не стало раскрыть тайну своего рождения.
Третья — юная волшебница Рута, дочь колдуна и воспитанница старой ведьмы Вивди, неуклюжие чары которой в один момент и приводят к тому, что девушка фактически становится женой палача. Это, так сказать, партер: герои-маргиналы, люди из серой пограничные зоны общества, каждый со своей тайной и дулей в кармане элегантно вышитого наряда.
А на сюжетных балконах разместились, висят и постоянно норовят слезть вниз и бургомистром Зиморович, и аптекарский слуга-еврей Исаак, и доктор-беглец Калькбреннер, который вот-вот смастерит голема и который уже, между прочим, засветился корда-то в «Танґо смерті»; а еще есть Юлиана-Лоренцо, львовянка, которую приводит в город семейная драма, и два колоритных разбойника, и несколько фактурных любовниц, и даже пираты, но более того — даже и черт Франц, потому что если есть ведьма, то почему бы и ему не быть? И все эти герои и героини живут, любят, ненавидят, работают и борются с отчаянием во Львове — этом Вавилоне на берегах Полтвы, буквально в канун осады города казаками Хмельницкого, то есть в канун начала новейшей украинской истории.
Причудливо? Без сомнения, но где гарантии, что было не так? И если бы кто-то захотел сделать буктрейлер к этому роману, то он вполне мог бы быть выполненным в стиле «Демонов Да Винчи», или «Парфюмера», или даже «Венецианского купца» (и лучше всего понемногу): шутки шутками, но и «высокого» драматизма Винничуку не занимать.
Видно, что наш авантюрист-провокатор хочет засунуть в роман как можно больше — и он засовывает, а оно не вываливается. Композиция, где настолько туго и настойчиво переплетаются минимум три повествовательные нити, а каждые отношения неуклонно приводят как минимум к треугольнику (и несколько из них таки любовные), в конце создает настолько упругую — и похожую на тончайшей работы кружево — сюжетную паутину, что ей по силам выдержать любые писательские прихоти. Но Винничук еще и страхуется: то обставляет рассказ фрагментами записок, воспоминаний и трактатов, неким подлинным mocumentary, а то вдруг вкручивает такие умопомрачительные описания и пейзажи классического образца — раздел «Айзек» здесь вне конкуренции, — сам Гюго переворачивается в своем гробу в Пантеоне.
«Винничук прежде всего блистательный рассказчик: он, словно львовский батяр, который может заговорить до смерти, и галицкая Шехерезада в одном флаконе. Правда, и любителям больших идей здесь есть чем поживиться: «страна, которую мы потеряли» — вот как еще это можно представить, если обеднить и обобщить «Аптекаря» в одной «главной мысли».
Теперь к названию. Аптекарь — он же не только лечит и не только, если исторически на это посмотреть, лечил: прежде всего он открывал новое, исследовал и внедрял. Авантюрист от науки, да. И если с новым у Винничука, может, и не «супер-класс», то все остальные параметры соблюдены неукоснительно: писатель шаг за шагом исследует те разномастные и часто невероятно пестрые литературные средства, с помощью которых можно говорить о серьезном: например, о национальных драмах и предчувствии больших катастроф. Эсхатологические настроения — вот что намертво цементирует роман Винничука.
Добавить немного того, бросить другого, сыпануть третьего — рецепт, может, и не столь хитроумный, но пойди повтори.
И хотя «Аптекар» иногда напоминает фэнтези местного разлива (хотя это, на минуточку, лежит в диапазоне между «Конотопской вйдьмой» и гоголевскими «Вечерами», а также прозой Шевчука и патентованной англо-саксонской готикой), а отдельные пассажи иногда похожи на рассказы из истории для старших классов («увлекательно и не без морали»), но Винничук всегда умело выруливает свой текст из тех редких отмелей и выходит на глубокое: не совсем понятно, насколько метров вглубь там дно, но и теплой лужей массовой литературы это очевидно не является. И если уж продолжать литературные параллели, то соотношение серьезности-игривости здесь примерно такое, как и у Переса-Реверте и Лоуренса Норфолка.
Вот и получается, что перед нами приключения не столько персонажей (хотя они здесь еще те: образцово насыщенные и с провизерской точностью отмеренные), сколько жанров и стилистики — а ведь это значительно увлекательнее. От приключенческого и плутовского романа через фантасмагорию и мистику и аж до гиньоль и первосортного детектива с возвышением в историософской элегии. И это при том, что почти половина из этих жанровых регистров Винничук буквально сбрызгивает живой водой, возвращая из царства мертвых — то есть из лона массовой литературы. В виде отдельных текстовых единиц эти сюжетные линии вполне могли быть проходными, пусть и профессионально выписанными. Все же вместе они складываются в новое перфектное единство: и даже если это и не философский камень, то точно и не спиртовая настойка, которую можно приобрести в первой же аптеке. Сертифицированный продукт, чистый и качественный.
Винничука уже который раз не подводит жанровое чувств: в «Танґо смерті» он правильно уловил, что Холокост — событие вполне иррационального плана — требует такого же иррационального истолкования, мистического и таинственного, и не замедлил с ним. В «Аптекарі» писатель почувствовал, что, несмотря на все выкрутасы, роман о ХVII века не может не прийти в конце концов к трагедии. Хотя и только ею быть не может. Как раз наоборот — именно ею ему становиться и не приходится: слишком это логично и предсказуемо. Значительно сложнее и веселее замаскировать это все под нечто совершенно другое. Например, альтернативно-исторический и фантасмагорично-причудливый авантюрный роман.
Если бы уверенность, что общественность будет легко зачитываться романом, то эту рецензию следовало бы назвать «Доктор Гулевич и мистер Винничук» — слишком это все напоминает недавний сериал «Доктор Стрэндж и мистер Норрелл», снятый по одноименной книге Сюзанны Кларк, в котором речь о двух английских волшебниках, которые живут и работают в истинном историческом контексте XIX века, достоверном и до мелочей точном; просто попутно они еще и занимаются магией — то белой, то черной.
Присутствует даже отдельное, но полное сюжетное совпадение — правда, у Кларк это одна из главных нитей романа, а у Винничука только побочная (писатель вообще щедро рассыпает такие истории, которые кому-то могли бы послужить полноценным сюжетом — хороший показатель масштаба таланта). Речь об околдовывании молодой девушки, которая после этого вроде как и живет, но на самом деле существует в виде призрака. Интереснейшее, кстати, совпадение, и вовсе вне плоскости плагиата: просто жанр диктует свое, и ничего не поделаешь.
Винничук прежде всего блистательный рассказчик: он, словно львовский батяр, который может заговорить до смерти, и галицкая Шехерезада в одном флаконе. Правда, и любителям больших идей здесь есть чем поживиться: «страна, которую мы потеряли» — вот как еще это можно представить, если обеднить и обобщить «Аптекаря» в одной «главной мысли». Перед нами, если хотите, слепок того момента украинской истории, когда все могло бы пойти любой извилистой колеей и в перспективе радикальным образом повлиять на наше настоящее: гражданская война могла бы завершиться по-другому, Украина уже бы тогда всем корпусом развернулась в направлении к мамке Европе, а ненавистная Московия потерпела бы непоправимое поражение еще в начале своей имперской карьеры. Здесь это все представлено намеками и недомолвками, интуициями и «предсказаниями задним числом» — но дано, пожалуйста, вот оно, только присмотритесь. То есть провокация, вероятно, и не уровня «Танґо смерті», но большую стаю патриотов и любителей «объективной» истории довести до состояния остервенения этот роман абсолютно способен.
Возможно, героям немного не хватает драматизма и глубины, возможно даже, они слишком зависят от жанровых матриц и образных клише, но и на улице не ренессансное время титанов, а таки мрачное барокко и его мрачный человек, это паскалевско «нечто среднее между всем и ничем» — и как тут не впасть в сантименты. Бог еще спит, зато нечисти есть где разгуляться. Мильтон в «Потерянном раю» все правильно понял. Как, впрочем, и Кальдерон: все сон, то есть фантазия. То есть — в случае Винничука — фантасмагория. Испанец именно в то время пишет «Большой театр мира» — а герои «Аптекаря», как верные дети своего времени, играют отведенные им роли, и не их вина, что иногда они не слишком убедительны. Все иллюзия, и в любой момент необъятные мировые просторы готовы мгновенно обернуться трухлявой сценой провинциального театра. Но только не у Винничука.
Да, он много цитирует — или делает вид, что цитирует — старые фолианты о ведьмах, пытках и методах казни, но как это все вкусно (пуритане, на выход!) И уместно. Возможно, здесь несколько многовато сентиментальности и иногда даже мелодраматизма – но все это с горой перекрывает серьезного закроя психологизм (размышления и терзания палача тому убедительное доказательство). Очевидно Винничук мог бы аранжировать это гораздо серьезнее и с меньшей долей «винничуковства» — хотя тогда это был бы не он. Вероятно, что и «фирменных» авторских насмешек над феминизмом здесь тоже хватает, однако и причудливый метод той серии детективных убийств, и сама персона убийцы недвусмысленно свидетельствуют о солидарности писателя со «слабым полом». И — да, роман мог бы завершиться по-другому, а герои могли бы дождаться великой исторической драмы, которая с минуты на минуту вовсю заколотит в городские ворота, а впрочем будет же продолжение.
Самая важная вещь, которую следует постоянно держать в голове, — «Аптекар» это роман с продолжением: многое именно этим обстоятельством объясняется и многое именно за это ему можно простить. Винничук задумывал его значительно «плотнее» с точки зрения сюжетного наполнения, но, руководствуясь то ли логикой рынка, то ли здравым писательским смыслом, в какой-то момент решил таки остановиться.
Остановиться, чтобы со временем продолжить: материал (и что важнее — писательский напор и пыл) лучше к этому располагает, да и лавры создателя необычного эпоса еще никому не мешали. И вообще: почему этим их Хиллари Мэнтел с ее Томасом Кромвелем можно замахиваться на три тома (и еще два Букера за это отхватить), а нашему Винничуку с его Юрием Немиричем и Бартоломеем Зиморовичем нельзя? Не бывать несправедливости!
«Видно, что писателя аж «прет», он буквально упивается своей историей — и такое опьянение не может не передаться читателю».
Но мы также должны увидеть, как взрослеет, становясь женщиной Рута и возвращается, ведь вот-вот начнется большая война, Юлиана; как обреченно продолжает искать домашний уют Каспер и находит в себе силы признаться в подмене Лукаш; как за старое берется еще совсем не хилая Вивдя и как Франц из комического черта превращается в фигуру более важную и в разы более влиятельную. Да и вообще, черт побери, — у нас есть право узнать, как распорядится своим неоконченным големом Калькбреннер и будет ли тот помогать горожанам защищаться от казацкого нашествия. Только представьте: битва на стенах Львова — и монструозный голем, который рубит казакам головы. Толкиен и Мартин рыдают навзрыд обнявшись. Даст Бог — однажды все же увидим, то есть прочитаем. Хотя в случае с талантом Винничука это почти тождественные вещи.
На Винничука, несомненно, влияет украинская литературная ситуация: на таком перманентно безрадостном фоне и куда менее талантливый роман сверкал бы тысячей раскаленных светил. Но и Винничук, в свою очередь, играет на ней: без «Аптекаря» в этом году снова могло быть слишком серо и невыносимо тоскливо.
Возможно, «Аптекар» не лучший и потенциально не самый громкий роман Юрия Винничука, но это роман настоящий. Живой. Вот уж, действительно, целебный бальзам на душу — на раздраженную и исхудавшую от поддельных лекарств украинскую читательскую душу.
И нечего устраивать охоту на ведьм (читай — упрекать автора в жанровости и заигрывании с читательскими вкусами): если Винничук и бес, то точно не мелкий. Видно, что писателя аж «прет», он буквально упивается своей историей — и такое опьянение не может не передаться читателю. Задача литературы — приносить наслаждение и потрясения. И роман Винничука тонко работает на этой грани: он несет потрясающее наслаждение.
Евгений Стасинович, Insider
23 thoughts on “Юрій Винничук. “Аптекар”, Фоліо, 2015”