Комната писателя: Марк Хэддон

Фото: Rich Gilligan «Писатель в своем кабинете, где он написал часть книги «The Pier Falls and Other Stories». Оксфорд, Англия.

Автор книги о мальчике с синдромом Аспергера «Что случилось с собакой однажды ночью» британский писатель Марк Хэддон рассказывает о своей комнате, кабинете и рабочем дне The New York Times. 

Каждый будний день я начинаю с того, что брожу из одного кафе в другое, работая на ноутбуке, включив приложение, которое блокирует все, что отвлекает меня от дела. Мне нужен открытый воздух и гул голосов незнакомых людей, чтобы установить связь с реальным миром. Я возвращаюсь домой ближе к обеду и уединяюсь в своем кабинете, находящемся в подвале: расположение придает ему атмосферу уютной норы, а большие окна делают помещение просторным и светлым.

Я могу писать продуктивно максимум по пять часов в день, после этого отдача от работы становится все меньше. И тогда мне нужно заняться чем-нибудь, что не влечет за собой умственного труда. Иногда я выхожу на пробежку (неподалеку находится тропинка у Темзы и Витхэмский лес). Иногда я играю на альте, хотя и не очень хорошо. В последнее время чаще всего я рисую, потому что если я не буду творить своими руками, то почувствую себя как собака, которую не вывели на прогулку.

Увлеченность процессом, это чувство полного погружения, – одна из тех вещей, которых я никогда не испытывал в процессе написания книг. Ощущения меняются, но это всегда тяжелая борьба. Первые неуклюжие черновики, повторное редактирование, удручающе регулярное удаление целых историй. Вид с вершины может быть великолепным, но ему предшествует долгий подъем. «Если вам весело, то, скорее всего, это не сработает», – говорю я своим студентам.

Читать: обзор на книгу «Что случилось с собакой однажды ночью» 

Однако когда рисование идет хорошо, я могу полностью раствориться в процессе. Моя голова пустеет, время летит. И если мне везет, то, – пока капризное и критичное «я» находится в состоянии сна, – с черновиками, за которыми никто не наблюдает, что-то происходит. В мое отсутствие морские узлы развязываются сами собой, становится видна перспектива и вырисовываются истинные контуры проблем, которые до этого казались неразрешимыми. Так что когда я следующим утром возвращаюсь к работе, слова, написанные накануне, уже не так мне дороги – и тем легче их убить.

На фото – не роман Керуака, а записная книжка, оформленная в виде оригинальной обложки издательства Penguin, ниже находятся еще три. Но мои «настоящие» записные книжки формата А3, полные закладок, фотографий и колажжей из эскизов, лежат в другом месте. Я постоянно возвращаюсь к ним. Эти маленькие книжки содержат немного больше, чем просто заметки. На самом деле, единственное, что в них заслуживает внимания, — рисунки моих сыновей, которые они рисовали, скучая в кафе. Романы Стерна и Голдинга – настоящие, и я очень рекомендую их к прочтению.

Много лет я работал иллюстратором, и всегда писал картины того или иного рода. Последние несколько месяцев это были абстрактные картины на досках с использованием акрила. Части досок находились здесь и ждали, пока я придумаю, что с ними сделать. В конце концов, я выкинул их и сделал фотографии окрашенных досок снизу, и они получились неожиданно хорошими.

В моей жизни был период, когда мне очень нужно было отвлечься. Одним из способов было занятие оригами, в основном по книге «Оригами: многомерные трансформации» («Unit Origami: Multidimensional Transformations») Томоко Фьюза (Tomoko Fuse), в которой он отказывается от традиционных журавлей, лягушек и цветов лотоса в пользу геометрических конструкций необычайной красоты и возрастающей сложности. Эта фигура – одна из самых простых. Стоящий рядом Малыш-Динозавр является персонажем из серии книг, которую я написал и проиллюстрировал в предыдущей жизни («Baby Dinosaurs» — серия книг для обучения маленьких детей новым словам — прим. перев.).

Записка от моего младшего сына. Я не помню, о каком подарке идет речь, но проблемы с упаковкой могут говорить о том, что это были не книги. В таком случае это могла быть новая водонепроницаемая верхняя одежда, чтобы я мог надевать ее на пробежку по дорожке вдоль Темзы к Витхэмском лесу, где я, запачканный, мокрый и одинокий, нахожусь в течение нескольких часов.

Верхнее изображение было сделано моим старшим сыном, когда ему было 8 лет. На нем изображен вымышленный Bad Bunny, который присутствовал в его фантазиях в течение нескольких лет. Нижнее изображение представляет собой спонтанный автопортрет, который получился, когда я прижался лицом к сканеру.

Марк Хэддон (Mark Haddon)

Источник: nytimes.com,  перевод на русский livelib.ru

Ксеня Різник
Редакторка blog.yakaboo.ua, блогерка в Етажерка. 10 років пишу про книжки (OpenStudy, газета День, gazeta.ua, MediaOsvita, власний блог та блог Yakaboo). Природний для мене стан: читати, розповідати та писати про книжки. Трішки схиблена на сучасній британській літературі, шпигую за лауреатами усіляких премій, найкращих додаю у список "читати негайно"). У вільний від книжок час знайомлюсь із птахами, марную фарби та олівці.
http://ksenyak.wordpress.com

203 thoughts on “Комната писателя: Марк Хэддон

    Добавить комментарий