Айн Рэнд для Playboy: «Нет ни одного среди так называемых серьезных авторов, о ком я могла бы говорить с восторгом»

Айн Рэнд — в то время энергичная, строгая молодая женщина — одна среди самых откровенных и самых влиятельных интеллектуальных голосов в Америке сегодня. Ей принадлежит авторство бестселлера, который, видимо, получил наиболее суровую критику и наибольшее признание в этом десятилетии, «Атлант расправил плечи»,  который разошелся общим тиражом в 1, 2 миллиона экземпляров, с тех пор был впервые издан шесть лет назад, и стал романом, о котором говорит вся страна.

Литературные фан-клубы Айн Рэнд можно найти в каждом городке. Профессора в аудиториях проводят дискуссии вокруг ее идей. Более 2500 человек в 30 городах от Нью-Йорка до Лос-Анджелеса посещают курсы, которые проводит Институт имени Натаниэля Брэндона, они слушают живые выступления и записанные на пленку лекции о принципах, изложенных в книге. Тысячи других сторонников выписывают «Бюллетень Объективиста», ежемесячное издание, в котором госпожа Рэнд и ее коллеги комментируют абсолютно все — от экономики до эстетики. А продажи ее предыдущего бестселлера под названием «Источник», достигли отметки в 2 миллиона экземпляров.

Чтобы какой-то роман вызвал такую ​​цепную реакцию — вещь необычная; то, что этим романом оказался именно «Атлант» — просто удивительно. Ведь эта книга — панорамный роман о том, что происходит, когда «мыслящие люди» начинают бастовать, — имеет более 1500 страниц. В ней немало длинных, иногда сложных для понимания философских размышлений; и она так же изобилует безумно непопулярными идеями, как и ее автор. Несмотря на успех, литературная элита не принимает Айн Рэнд в свой круг. Критики, почти все до одного, или игнорируют, или резко критикуют ее книгу. Среди философов она также изгнанница, хотя «Атлант» является не менее философским произведением, чем литературным. Либералы сияют, только от упоминания ее имя; а консерваторы — хватают ртом воздух, когда она начинает говорить. Потому Айн Рэнд, нравится это кому-то или нет, — одна единственная в своем роде: несомненно, безвозвратно, бескомпромиссно индивидуальна.

Ей не нравится то, куда движется Американское общество: ей не нравится его политика, экономика, его отношение к сексу, женщин, бизнесу, искусству или религии. Одним словом, она твердо и самоуверенно, без лишней скромности заявляет: «Я бросаю вызов культурной традиции, пусть даже ей две с половиной тысячи лет.» И это не просто слова.

Темноволосая женщина с пронзительными карими глазами и разумом быстрым, как современный компьютер, Айн (что рифмуется с английским «mine») Рэнд родилась в семье мелкого торговца в Санкт-Петербурге, что в России, где она пережила события Советской Революции. Испытывая острое отвращение к коммунизму и его философии, она училась в Ленинградском университете. В 1926 году ей удалось выехать из СССР и остановиться на несколько месяцев в своих дальних родственников в Чикаго, затем она переехала в Голливуд. Она всегда хотела стать писательницей. Но поскольку ее знания английского языка было несколько недостаточным для написания художественной литературы, она начала писать сценарии для немого кино, тем временем продолжая осваивать свой новый язык. Периоды безработицы чередовались с теми, когда она работала статисткой в ​​кино, официанткой и костюмером на киностудии.

Далее, в 1936 году, она завершила свой первый роман «Мы, живые» — выпад против тоталитаризма, события которого разворачиваются в России, — который не привлек особого внимания. Через два года — еще одно произведение, «Гимн», — новелла об обществе, в котором слово «Я» в корне удалено в пользу коллективистского «Мы». Только через пять лет, в течение которых она получила двенадцать отказов от издателей, появилась ее первая коммерчески успешная книга — «Источник»; история скитаний одного архитектора в борьбе за собственную индивидуальность, этот роман стал национальным бестселлером, и впоследствии был экранизирован.

В течение почти десяти последующих лет госпожа Рэнд продолжала упорно работать над книгой «Атлант расправил плечи», в которой она видит не просто роман, а декларацию философии, призванной не менее, как изменить курс реформ в Америке — поворот социума к состоянию настоящего капитализма со свободной рыночной экономикой, даже более настоящего, чем тот, что существовал в 19-м веке. Но ее философия — которую она называет «Объективизм» — охватывает не только экономику или политику: она, прежде всего, определяет новый тип этики, которую Рэнд определяет как мораль рациональной выгоды.

Сегодня Айн Рэнд живет в скромных апартаментах 30-го квартала Манхэттена со своим мужем-художником, Франко О’Коннором. Она планирует работу над новым романом и одновременно работает над широкоформатным литературным проектом, на этот раз не художественным, — над книгой о эпистемологии. И хотя ее работа над обоими проектами время от времени прерывается из-за плотного графика выступлений перед аудиторией слушателей по всей стране, большинство своего рабочего времени и неисчерпаемой энергии она посвящает писанию в небольшом голубовато-зеленом кабинете — только от руки.

В серии интеллектуально насыщенных бесед с корреспондентом Плейбоя, Элвином Тоффлером, госпожа Рэнд четко и убежденно говорит о своей работе и жизненной позиции. Она отвечает на вопросы один за другим в своей лаконичной, понятной манере, с едва заметным русским акцентом, ее голос замолкает между словами лишь на тот краткий миг, чтобы затянуться сигаретой в голубовато-серебристом мундштуке (подарок от поклонников), на котором выгравированы ее инициалы , имена трех персонажей из «Атлант расправил плечи» и несколько маленьких долларовых знаков. Последние в романе «Атлант расправил плечи» — это символ «свободной торговли, а следовательно — свободного ума».

ПЛЕЙБОЙ: Госпожа Рэнд, Ваши романы и эссе, а особенно Ваш противоречивый бестселлер «Атлант расправил плечи», представляют собой тщательно сконструированное, внутренне целостное мировоззрение. Оно, по сути, является выражением всеобъемлющей философской системы. Что Вы хотите достичь этой новой философией?

РЭНД: Я хочу дать людям — или тем, кто любит думать, — целостную, последовательную и рациональную картину жизни.

ПЛЕЙБОЙ Какие основные постулаты объективизма?

РЭНД: Он начинается с аксиомы, что мир существует, то есть объективная реальность существует независимо от наблюдателя или его эмоций, чувств, желаний, надежд или страхов. Объективизм утверждает, что рациональный ум для человека единственное средство осмыслить реальность, ее единственный проводник к действию. Под рациональным умом я имею в виду способность, что определяет и интегрирует информацию, полученную человеком через органы чувств.

ПЛЕЙБОЙ В романе «Атлант расправил плечи» Ваш герой, Джон Ґолт, произносит, «Клянусь, — своей жизнью и своей любовью к нему — что я никогда не буду жить ради другого человека, так же, как не попрошу другого человека жить ради меня «. Как это соотносится с Вашими основными принципами?

РЭНД: Заявление Ґолта — это совокупность этических принципов объективизма в их крайнем выражении. Любая этическая система основывается и происходит — имплицитно или эксплицитно — с метафизики. Этика, коренится в метафизической сути объективизма, утверждает, что поскольку рациональный ум является главным механизмом выживания человека, то рациональность является ее высшей добродетелью. Пользоваться своим разумом, осмысливать реальность и действовать соответственно является моральным долгом человека. Ценностной нормой этики объективизма является человеческая жизнь — выживание человека за счет другого человека — или того, что требует для собственного выживания природа рациональной существа. Сущность объективизма заключается в том, что человек существует ради самого себя, что личное счастье является самой моральной целью, и что человек не должен ни жертвовать собой ради других, ни жертвовать другими ради самого себя. Именно этот последний принцип суммированный в утверждении Ґолта.

ПЛЕЙБОЙ: Какая именно мораль из этого следует, учитывая индивидуальное человеческое поведение?

РЭНД: Это подробно изложено в книге «Атлант расправил плечи».

ПЛЕЙБОЙ: Героиня «Атлант расправил плечи», согласно вашим словам, является «полностью не способна переживать существенное чувство вины». Может ли любая мораль существовать без вины?

РЭНД: Важным в Вашей цитате есть слово «существенное». Существенная вина не означает способность оценивать свои поступки и жалеть, если они были ложными. Существенная вина означает, что человек грешен, а затем виновен по своей природе.

ПЛЕЙБОЙ: Вы имеете в виду первородный грех?

РЭНД: Именно так. Это именно то понятие, которое моя героиня, или я, или любой другой объективист могут принять или почувствовать вообще. Само понятие первородного греха отрицает нравственность. Если человек грешен по природе, у него не остается выбора в этом. Если у него нет выбора, это вопрос не относится к области этики и морали. Мораль относится только к сфере доброй воли человека — только к тем действиям, которые предусматривают возможность выбора. Моя героиня способна на чувства вины по отношению к конкретному поступку. И будучи высоконравственной женщиной с соответствующей самооценкой, она всегда будет заботиться, чтобы никогда не вызвать это чувство ни одним своим поступком. Она будет действовать полностью морально, а потому не воспримет незаслуженной вины.

ПЛЕЙБОЙ В «Атлант расправил плечи» одного из Ваших главных героев спрашивают, «Какой тип человека является самым мерзким?» Его ответ поражает: он не говорит — садист или убийца, или сексуальный маньяк, или диктатор; он говорит, «Человек без цели». Но большинство людей проживают жизнь без четко определенной цели. Вы считаете их гнусными?

РЭНД: Да, в определенной степени.

ПЛЕЙБОЙ Почему?

РЭНД: Потому что эта черта их характера является сквозной, и вызывает все те беды, что Вы упомянули в своем вопросе. Садизм, диктаторство, зло в любой форме — это следствие ухода человеком от реальности. Следствие неспособности думать. Человек без цели — это человек, который бродит по ветру случайных чувств или неопределенных желаний, а потому способен на любое зло, поскольку он совсем не контролирует свою жизнь. Для того, чтобы иметь контроль над своей жизнью — нужно иметь цель, продуктивную цель.

ПЛЕЙБОЙ: Разве Гитлер и Сталин, достаточно вспомнить двух тиранов, не контролировали свою жизнь, или не имели четкой жизненной цели?

РЭНД: Конечно, нет. Заметьте, что они оба в буквальном смысле стали психопатами до конца жизни. Это были люди, которым не хватало самоуважения, а потому они ненавидели все живое. Джеймс Таґґарт, герой романа «Атлант расправил плечи», по сути, является обобщенным отражением их психологии. Человек, который не имеет цели, но вынужден действовать, направляет свои действия на уничтожение других. Это далеко не то же самое, что продуктивная или творческая цель.

ПЛЕЙБОЙ Если человек организует свою жизнь вокруг единой, четко очерченной цели, не рискует ли он «ограничить свои горизонты»?

РЭНД: Как раз наоборот. Главная цель помогает интегрировать все другие проблемы человеческой жизни. Она устанавливает иерархию, относительную важность ценностей человека, лишает его бессмысленных внутренних конфликтов; она позволяет сполна наслаждаться жизнью и привносить это чувство удовлетворения в любую сферу его умственной деятельности. Тогда как человек без цели бродит в хаосе. Он не знает, какие есть ее ценности. Он не умеет делать суждения. Он не может сказать, что важно для него, а что нет, и поэтому, он беспомощно плывет по течению, подвластный любому случайному стимулу или временней прихоти. Он не может наслаждаться ничем. Он всю жизнь находится в поисках какой-то ценности, которую так никогда и не найдет.

ПЛЕЙБОЙ: А не получается тогда, что стремление исключить прихоти из жизни и действовать совершенно рационально приводит к бесцветному, безрадостному существованию?

РЭНД: Должна признаться, что действительно не понимаю, о чем Вы говорите. Давайте определимся с терминами. Рациональное мышление — это для человека инструмент познания, способность познавать объективную реальность. Эмоции не являются инструментом познания. То, что Вы чувствуете, ничего не говорит Вам о реальности; оно просто дает какое-то представление о том, как Вы оцениваете реальность. Эмоции являются результатом Ваших ценностных выводов; они обусловлены Вашими базовыми убеждениями, осознанными или неосознанными, верными или ложными. Прихоть — это эмоция, причину которой ты не знаем, и не хочем знать. Так что же означает — действовать по прихоти? Это означает, что человек действует, как зомби, совершенно не представляя с чем имеет дело, что он хочет достичь, или же побуждает его к действию. Это означает, что человек действует в состоянии временного затмения. Или Вы это называете интересной, красочной жизнью? Думаю, единственная краска, которой такая ситуация в результате окрасится — это кровь. Действие против фактов объективной реальности может привести только к разрушению.

ПЛЕЙБОЙ: Следует ли в таком случае полностью игнорировать эмоции, полностью исключить их из жизни?

РЭНД: Конечно нет. Надо просто держать их под контролем. Эмоция — это автоматическая реакция, автоматическое следствие ценностных суждений человека. Следствие, а не причина. Не обязательно должно быть столкновение, дихотомия между рациональным мышлением человека и его эмоциями — при условии, что он способен проследить их правильную связь. Рациональный человек знает — или считает необходимым понять — источник своих эмоций, главные предпосылки их возникновения; если его начальные суждения ошибочны, он исправляет их. Он никогда не действует под влиянием эмоций, которые он сам не может объяснить, значения которых не понимает. Оценивая ситуацию он знает, почему он действует именно в тот или иной способ, и это правильно. У него нет внутренних конфликтов, его разум и эмоции слаженные, его сознание в состоянии полной гармонии. Его эмоции не является его врагом, они также для него — способ наслаждаться жизнью. Но они не диктуют ее действия; их диктует разум. Однако это отношение не может быть обратным. Если человек принимает свои эмоции за побуждение, а свой ум — за пассивное следствие, если человек руководствуется своими эмоциями и использует ум только для того, чтобы рационализировать или как-то оправдать их — тогда он действует аморально, он обрекает себя на несчастье, неудачу, поражение, и он не достигнет ничего, кроме краха — для себя и для других.

ПЛЕЙБОЙ Вы считаете, что женщины так же, как и мужчины должны организовывать свою жизнь вокруг работы — и, если да, какой именно работы?

РЭНД: Конечно. Я считаю, женщины — такие же люди. Правильно для человека, правильно и для женщины. Основные принципы — те же. Я бы не хотела давать советы, какую работу должны выполнять мужчины, поэтому не буду советовать и женщинам. Нет такой работы, которая была бы исключительно женской. Женщины могут выбирать себе работу в соответствии с их собственными целями и убеждениями, точно так же, как и мужчины.

ПЛЕЙБОЙ: Есть, по Вашему мнению, аморальным выбор женщины посвятить себя домашнему хозяйству и семье, жертвуя карьерой?

РЭНД: не аморальным — я бы сказала, непрактичным, поскольку домашние дела не могут быть круглосуточным занятием, кроме того периода, пока ее дети едва не подрастут. Однако, если женщина хочет иметь семью и решает превратить ее в свою карьеру, — временно, это будет правильным решением — при условии, что она относится к семье как к карьере, то есть, если она изучает этот предмет на определяет правила и принципы, согласно которым она хочет воспитать своих детей, если она вообще решает свою задачу интеллектуально. Это очень ответственная задача, и также чрезвычайно важна, и только если к нему относятся как к науке, а не просто как к эмоциональному попустительству.

ПЛЕЙБОЙ: Где же тогда, по Вашему мнению, должно найтись место для романтической любви в жизни рационального человека, когда работа является его единственной движущей силой?

РЭНД: Романтическая любовь является высшей наградой для такого человека. Только тот, кто горит своей работой, способен на глубокое романтическое чувство, потому что любовь является проявлением самоуважения, сокровенных ценностей в характере мужчины или женщины. Мы влюбляемся в тех, кто разделяет наши ценности. По этому поводу я бы хотела привести цитату из «Источника», в котором персонаж говорит слова, которые часто цитируют читатели: «Чтобы говорить« Я тебя люблю », сначала нужно знать, как сказать« Я».

ПЛЕЙБОЙ В Вашей книге «Атлант расправил плечи» Вы пишете, «Каждый вопрос имеет два пути решения. Один — правильный, другой — неправильный, но тот посередине — всегда аморальный. »Не слишком ли это категорический набор ценностей?

РЭНД: Совершенно верно. Я с большим энтузиазмом поддерживаю «черно-белую» картину мира. О чем именно идет речь? Давайте разберемся. Здесь речь идет о добре и зле. Прежде чем определить что-нибудь как серое, то есть срединный путь, надо знать, что такое черное и такое белое, потому что серое — это всего лишь сочетание предыдущих двух. А когда ты уже определил, что один выбор — хороший, а другой — злой, не существует оправдания для третьего — смешанного выбора. Не может быть никакого оправдания для выбора, даже частично, того, что, как тебе известно, является злом.

ПЛЕЙБОЙ: Итак, Вы верите в абсолютные ценности?

РЭНД: Конечно, верю.

ПЛЕЙБОЙ Вы сказали, что отрицаете веру. Верите ли Вы в Бога?

РЭНД: Нет, конечно.

ПЛЕЙБОЙ: Вас цитируют вот так, «Крест является символом пыток, пожертвования идеалом ради не-идеала. Я предпочитаю долларовую банкноту». Неужели Вы действительно думаете, что две тысячи лет христианства можно подытожить словом «пытки»?

РЭНД: Начнем с того, что я никогда не говорила этого. Не мой стиль. Ни литературный, ни интеллектуальный. Я не говорю, что предпочитаю денежные знаки — это дешевая ерунда, и, пожалуйста оставьте это в своей копии. Не знаю, откуда Вы взяли эту цитату, но значение долларового знака четко объяснено в романе «Атлант расправил плечи» — история о свободной торговле, а затем, о свободном разуме. Свободный ум и свободная экономика — это неизбежные последствия. Одно не может существовать без другого. Долларовый знак, как символ валюты свободной страны, является символом свободного ума. Более того, что касается исторического происхождения долларового знака, хотя оно и никогда не было подтверждено, — существует одна очень правдоподобная гипотеза, что он обозначает инициалы Соединенных Штатов. Хватит об этом. А теперь Вы хотите услышать, что я скажу о кресте. Правильно, я действительно считаю крест символом пожертвования идеалом ради не-идеала. А разве он не это значит? Христос, языком Христианской философии, — это идеал человека. Он олицетворяет то, чему люди должны следовать. Однако согласно христианской мифологии, он умер на кресте не за свои собственные грехи, а за грехи неидеальных людей. Иными словами, безупречный в отношении морали человек был принесена в жертву ради порочных людей, которые, как ожидается, примут эту жертву. Если бы я была христианкой, ничто бы не могло разозлить меня больше этого: идея пожертвования идеалом ради не-идеала, или же добродетель ради порочности. И именно во имя этого символа людей призывают пожертвовать собой ради тех, кто хуже них. Именно так используется символизм. Именно это является пыткой.

ПЛЕЙБОЙ: Поэтому по Вашему мнению, ни одна из религий так и не принесла ничего конструктивного в жизни человека?

РЭНД: Как религия — нет, в смысле слепой веры — такой, что неподтвержденная фактами действительности и логическими выводами, — или такой, что противоречит им. Вера, как таковая — чрезвычайно вредная для человеческой жизни: она является отрицанием разума. Но надо помнить, что вера является ранней формой философии, первые попытки объяснить вселенную, определить содержание человеческой жизни и кодекс моральных ценностей были сделаны религией, прежде чем человек достаточно изменился, то есть развился, чтобы обрести какую-то философию. К тому же, как и философия, некоторые религии затрагивают очень ценные нравственные вопросы. Они могут иметь положительное влияние или проповедовать правильные принципы, но в очень противоречивом контексте и, как бы это сказать? — На очень опасном или злонамеренном основании: на основании веры.

ПЛЕЙБОЙ: Готовы ли Вы были бы умереть за свое дело и должны Ваши последователи иметь такую ​​готовность? Для полностью нежертовного объективиста — есть хоть какое-то дело, за которое стоит умереть?

РЭНД: Ответ на этот вопрос изложен в моей книге «Атлант расправил плечи». В ней я объясняю, что человек должен жить ради своих ценностей и, если нужно, бороться за них — потому что весь процесс жизни заключается в реализации ценностей. Человек не просто автоматически выживает. Он должен жить как существо рациональное и не более того. Он не может выжить как зверь. Даже самая ценность, такая как пища, должна быть создана человеком, посажена, изготовлена. То же самое является действительным и для его интересных, важных достижений. Все ценности человек должен приобрести и использовать, а если им грозит опасность — он ​​должен быть готовым бороться и умереть, если нужно, за свое право жить как разумное существо. Вы спрашиваете меня, предпочла бы я умереть за Объективизм? Так, предпочла бы. Но, что важнее, — я предпочитаю жить ради него, и это гораздо труднее.

ПЛЕЙБОЙ: Подчеркивая рациональное мышление, Вы находитесь в философском конфликте с современными писателями, романистами и поэтами, многие из которых являются самопровозглашёнными мистиками или иррационалистами, как их называют. Почему так складывается?

РЭНД: Потому что в основе искусства лежит философия, а ведущим философским течением сегодня является неомистицизм. Искусство — это проекция фундаментального представления художника о человеке и мире. Поскольку большинство художников не развивают своей собственной самостоятельной философии, они усваивают, сознательно или подсознательно, главные философские идеи своего времени. Большинство современной литературы является достоверным отражением сегодняшней философии — вот посмотрите!

ПЛЕЙБОЙ: Но разве художник не должен отражать свое время?

РЭНД: Нет. Писатель должен быть активным интеллектуальным лидером своего времени, а не пассивным последователем любого течения. Писатель должен формировать ценности своей культуры, он должен отражать и конкретизировать ценностные задачи человеческой жизни. Это — суть литературной школы Романтизма, которая сегодня практически сошла со сцены.

ПЛЕЙБОЙ: Оставив нас в литературном смысле, — где?

РЭНД: В тупике натурализма. Натурализм говорит, что писатель должен быть пассивным фотографом или репортером, который в некритической манере записывает все, что придется наблюдать вокруг. Романтизм учит, что писатель должен представлять вещи, не какими они есть в каждый отдельный момент, а — цитируя Аристотеля, «какими они могли бы быть или должны быть».

ПЛЕЙБОЙ: Как Вы оцениваете современную литературу в целом?

РЭНД: С точки зрения философии она — аморальна. С точки зрения эстетики — мне она кажется очень скучной. Она превращается в канализационную трубу, посвященную исключительно изучению распущенности. А скучнее этого нет ничого.

ПЛЕЙБОЙ: Есть ли среди писателей-романистов те, кто Вам нравится?

РЭНД: Да. Виктор Гюго.

ПЛЕЙБОЙ: А как насчет современных авторов?

РЭНД: Нет, нет ни одного среди так называемых серьезных авторов, о ком я могла говорить с восторгом. Мне больше по вкусу современная популярная литература, которая является остатками Романтизма на сегодня. Мой любимый автор — Микки Спилейн.

ПЛЕЙБОЙ Почему он Вам нравится?

РЭНД: Потому что он, прежде всего, — моралист. В примитивной форме, форме детективного романа, он изображает конфликт добра и зла в черно-белых цветах. Он не показывает противный серый сброд негодяев с обеих сторон, которых трудно различить. Он показывает бескомпромиссный конфликт. Как писатель, он прекрасно разбирается в таких аспектах литературы, как структура сюжета, что я считаю главным.

ПЛЕЙБОЙ: Каково Ваше мнение о Фолкнере?

РЭНД: Не слишком высокое. У него хороший стиль, но его произведения — практически нечитабельные учитывая содержание, — я прочитала совсем немногие из них.

ПЛЕЙБОЙ: А как насчет Набокова?

РЭНД: Я прочитала только полторы его книги,  — и половина, которую я не смогла дочитать, была с «Лолиты». У него блестящий стиль, он пишет очень хорошо, но его темы, его восприятие жизни, его видение человека — настолько отвратительны, что никакое художественное мастерство не может их оправдать.

ПЛЕЙБОЙ Как романист, рассматриваете ли Вы философию как самую главную цель своего творчества?

РЭНД: Нет. Моя главная цель — это передача образа идеального человека — такого, каким «он может и должен быть». Философия является необходимым средством для этого.

ПЛЕЙБОЙ Вы резко критикуете мир, каким Вы видите его сегодня, а Ваши книги предлагают радикальные мысли изменить не просто очертания общества, а сам способ, которым люди работают, думают и любят. Есть ли у Вас оптимизм относительно нашего будущего?

РЭНД: Да, есть. Коллективизм — как интеллектуальная сила и нравственный идеал — уже мертв. А свобода и индивидуализм, вместе с их политическим выражением, капитализмом, еще не были найдены. Думаю, в люди будет время, чтобы найти их. Показательным является тот факт, что коллективистская философия настоящего ничего не породила, кроме культа разврата, бессилия и отчаяния. Посмотрите не современное искусство и литературу, где человек изображен беспомощным, бездумным существом, обреченным на неудачу, разочарование и крах. Возможно, это и есть психологическая исповедь коллективистов, но никоим образом не образ человека. Если бы это было так, мы бы никогда не вышли из пещер. Но пещеры — в далеком прошлом. Посмотрите вокруг и посмотрите на историю. Вы увидите прогресс человеческого разума. Вы увидите, неограниченный потенциал человеческого величия, и ту способность, что делает его реальным. Вы увидите, что человек — это не беспомощное чудовище от природы, но он превращается в него, когда отказывается от способности — своего ума. А если Вы спросите, что такое величие? — Я отвечу, что это возможность жить по трем фундаментальным нравственным принципам Джона Ґолта: ум, цель, самоуважение.