О книге «33 митці в трьох актах» Сары Торнтон

Эта книга невероятно важна для понимания того, что сейчас происходит с современным искусством, и как ведут себя современные художники. Ведь Украина до сих пор находится в культурном гетто, где большой общественный резонанс вызывают новости о концертах Наташи Королевой и свежие высказывания какой-то советской кинозвезды 1970-х годов. Современное же искусство считается извращением пресыщенных миллиардеров, которые наполняют свои коллекции полуразложившимися коровами и разрезанными акулами для привлечения внимания прессы. Речь идет, конечно, об эпатажных работах Дэмиена Херста, которые вызвали среди отечественных ценителей искусства много споров, но немногие из них имели для профессионального разговора достаточную аргументацию.

Сборник интервью и наблюдений Сары Торнтон «33 митці в трьох актах» является определенным ориентиром, который совсем ненавязчиво позволяет оглянуться вокруг и увидеть, чем вызваны те или иные тенденции в современном искусстве и на чем основываются критерии его качества. Ценность этой книги в том, что она не формирует мировоззрения, а лишь предлагает много версий, которые могут дать впечатление и примеры.

Книга производит впечатление, что большинство современных художников первого мира, то есть стран либерального капитализма, подражают принцип французского модерниста Марселя Дюшана: «искусство — это не создание предметов, а прежде всего — стиль жизни». Именно поэтому современные художники часто даже не умеют рисовать: они создают лишь определенную идею, воплощение которой они доверяют специалистам. Успешные художники, такие как американец Джефф Кунс, управляют целым офисом из ста двадцати менеджеров и специалистов широкого профиля, способных изготовить, разрекламировать и продать что угодно. Продать — здесь ключевое слово, ведь раньше Джефф Кунс работал брокером на бирже, и он хорошо владеет искусством продаж. Одну из его работ перепродавали много раз, пока ее стоимость не выросла с десятков тысяч до нескольких миллионов долларов. Речь идет о примитивной геометрической скульптуре, похожей на детскую игрушку-зайчика. Китайский художник Ай Вэйвэй для создания одной из своих работ нанял 1600 рабочих, которые работали над ее созданием два с половиной года. Все это время они получали неплохую зарплату. Что они создали? Сто миллионов фарфоровых копий обычного семяни подсолнечника, которое помощники Ай Вэйвэя рассыпали по полу лондонской галереи Тейт Модерн. Каждая семечка, по словам художника, символизировала тринадцать китайцев. Другая работа Ай Вэйвэя — это башня, сложенная из двух тысяч велосипедов.

Многие спросят: но разве это искусство? Разве можно считать искусством абсурдные выходки вроде разрезанная пополам акулы Херста? Это именно тот случай, когда надо отвечать вопросом на вопрос: те, кто не считают это искусством, являются арт-дилерами, кураторами выставок, богатыми покупателями или хотя бы посетителями галереи Тейт Модерн? Мы можем как угодно критиковать мир современного искусства, но не можем его игнорировать, поскольку он имеет огромный экономический, социальный и семантический потенциал. В его создании и потреблении задействовано огромное количество людей, многие из работ, которые вызывают у скептиков презрительную улыбку, уже успели стать классикой жанра и породили целый ряд подражаний.

Одно из крайне важных вопросов, которые ставятся в этой книге: как отличить настоящего художника от того, кто только пользуется этим определением, играет роль художника? Оказывается, что этот вопрос относится к далекому прошлому, ведь сегодня искусство потеряло четкие определения, больше никто не может с уверенностью сказать: это — искусство, а это — нет. Торнтон приводит интересный пример с парой геев, которые еще в 1970-е годы провозгласили себя живым произведением искусства и появлялись в галереях с самопрезентацией. Очевидно, у тех, кто соберется спорить с ними, чтобы доказать ошибочность самой идеи, что они не могут быть художественным экспонатом, просто не хватит аргументов. Но если нужные аргументы даже найдутся, то что они могут вызвать? Запрет называть себя произведением искусства через суд? Запрет на вход в галереи?

Торнтон еще в начале книги справедливо замечает: единственным критерием качества современного искусства является его убедительность. Если художник достаточно убедительный для того, чтобы заинтересовать кураторов выставочных залов, арт-дилеров, арт-журналистов и богатых покупателей, то его сочтут художником, как бы странно и абсурдно не выглядели его произведения. Автор книги исследует современные искусные стратегии убедительности и, знакомясь с ними, читатели понимают, что значит быть убедительным сегодня. Торнтон никогда прямо не говорит о мошенничестве, но в разговоре с некоторыми художниками часто возникает впечатление некоторой спекуляции, когда определенным произведениям приписывается высшее предназначение, которое предоставляет им сверхстоимость — как рыночную, так и семантическую. Этими спекуляциями занимаются как сами художники, так и их пиар-менеджеры и многочисленные агенты. Когда речь идет о причудливом и рациональном, то нет ничего удивительного в тому, что определить его точную стоимость невозможно. Покупатели часто реагируют на славу, моду, авторитет, а их формирует арт-рынок. Это отдельный мир, попасть в который мы можем только тогда, когда согласимся играть по его правилам.

Олег Шинкаренко — автор парадоксальных романов «Первые Украинские Работы» и “Кагарлик”, о которых пишут «The Guargian», «The Economist», «Index of Censorship», и который, по мнению критиков, представляет собой «литературный Кубик Рубика», «претендует на полную оригинальность» и имеет «насыщенный, густой, как борщ, язык». «Последовательный абсурдист в современной украинской литературе» создает легендарный подкаст «Философский Барабан» для Общественного Радио, в котором успели принять участие многие наши и зарубежные интеллектуалы. Шинкаренко пишет статьи и литературную критику для нескольких украинских изданий, а также для The Daily Beast (Нью-Йорк), Institute for War & Peace Reporting (Лондон) и Future Challenges (Гамбург).