Если ты чего-то не получил в детстве — это на всю жизнь

После прочтения “Оливии Киттеридж” очень хотелось снова погрузиться в острый психологизм прозы Элизабет Страут. Поэтому дожидаться перевода новой книги “My Name is Lucy Barton” я не стала и прочла эту небольшую книгу в оригинале. Кстати, читается крайне легко, среднего уровня английского будет достаточно.

Иностранные издания вообще читаются иначе. Другая бумага, другие шрифты, стиль оформления создают эффект полного погружения.

Молодая женщина вынуждена провести в больнице долгие недели. Ей одиноко, ее беспокоит неопределенность и она страшно скучает по своим маленьким дочерям. Неожиданно к ней наведывается мать — женщина, причинившая ей немало боли в детстве своим невмешательством, и от которой так хотелось услышать слова любви.

Эта женщина проделала непростой путь к больничной койке дочери, впервые сев в самолет и оказавшись не в провинции, а в Нью-Йорке, однако так и не смогла открыться ей навстречу, хотя читатель явственно понимает, какие чувства ее одолевают. Беседы-воспоминания, которые они ведут, держат их вместе только благодаря общим знакомым из прошлого, которых можно обсудить, но они так и не отваживаются заговорить о своих собственных взаимоотношениях, осложненных бедностью, изолированностью, маленьким городком и жестокостью как близких, так и просто соседей.

“Если никто не занимается тобой, как ты узнаешь, например, что нужно жевать с закрытым ртом или что невежливо спрашивать у пары, почему у них нет детей? Как ты можешь составить представление о себе, если единственное зеркало в доме такое крохотное и висит над раковиной, до которой ты не достаешь, если никогда ни единая живая душа не говорила, что ты хорошенькая, но когда у тебя начала расти грудь, ты услышала от матери, что становишься похожей на корову с соседней фермы?”.

Если ты испытала жестокое отношение, пережила множество унижений, если у тебя не было телевизора и нормальной одежды, если твои интересы не имели никакого значения, если мать никогда в жизни не обняла тебя — ты никогда не сможешь стать своей среди людей, выросших в нормальных условиях, где бы ты потом ни оказалась.

Читать: интервью Элизабет Страут: «Мне все равно, насколько плохо ведут себя мои персонажи»

Люси настолько травмирована детством, что элементарную улыбку и заботу воспринимает как признак особого отношения и любви. Как, например, в отношениях с доктором, который лишь проявляет профессионализм и является добрым человеком, каким и должен быть врач.

Дети Люси выростают, брак терпит крах, потому что муж — он из тех, нормальных, он не понимает ее проблемы и позволяет себе неловкие замечания. Зато нынешний знает, что такое голод и холод, поэтому благодарен за каждый прожитый день. А еще он, как и Люси, понимает, что счастье — это смотреть на восход солнца. Сама же главная героиня, от лица которой и ведется повествование в книге, становится писательницей. Книги были ее единственным утешением, и она решает, что ее творчество тоже может стать утешением для кого-то.

Читать: Как не написать автобиографическую новеллу об отношениях между дочерью и матерью

Кажущаяся простота небольшого по объему произведения на самом деле обманчива. Глубокие переживания, недосказанность, острота социальных тем и сила, с которой идет по жизни Люси, еще долго не отпускают, когда перевернута последняя страница. Это Люси Бартон и это ее история.

“Я люблю тебя, мама”, — говорит Люси. Но в ответ не слышит ничего.
Мама, ты любишь меня?
Прекрати.
Мама, ну давай же! Ты любишь меня, любишь?
Глупая девчонка.
Мам, я закрыла глаза. Ну скажи же!
Люси, прекрати это немедленно.
Мама, мои глаза закрыты.
Твои глаза закрыты…
Ты любишь меня, когда мои глаза закрыты?
Когда твои глаза закрыты…
Но Люси счастлива и этим.

Татьяна Дудник