Довольно часто можно услышать, что в Украине действительно профессиональных переводчиков можно пересчитать по пальцам одной руки. В частности, эта мысль высказывается, когда говорят о качестве перевода на украинский книг. Евгений Авксентьевич Попович был и остается образцом среди переводчиков с немецкого.
Филолог-германист по специальности, он успел поработать журналистом, редактором в детском издательстве «Веселка», прежде чем посвятил себя переводческой деятельности. Попробовал себя в газетном деле на Луганщине, а потом отправился в Киев обходить издательства в поисках любой работы, лишь бы в издательском деле. Но везде получал отказ: то места не было, то опыта не хватало. В душе всегда мечтал о переводчестве, потому что еще студентом почувствовал вкус к художественному переводу.
Для себя образцом считал переводчика, языковеда и полиглота Николая Лукаша, впервые о котором услышал в 1956 году, когда проходил экзамен на редакторскую должность в издательство «Веселка». Он восхищался им и как специалистом, и как человеком, а в дальнейшем они стали хорошими приятелями.
«Я был поражен. У меня такие люди, знавшие много чужих языков, вызвали пиетет. До того я знал только двух людей: Агапия Шамрая, который после войны вернулся из ссылки и получил разрешение преподавать в университете… и профессора Андрея Билецкого, который читал нам курс общего языкознания… И вот Николай Лукаш. Я еще не слышал этого имени, как, наверное, и никто из претендентов на редактора, — разве что слышала его Сусанна Пархомовская, дочь Леонида Первомайского, которая тоже была в такой роли, как все мы. Я не знал, что в то время Лукаш уже издал свой перевод «Фауста» Гете, потому что когда мы изучали Гете в университете, его еще не было, и я читал «Фауста» по-русски, оригинал прочитал намного позже. Теперь это имя очаровало меня — полиглот, да еще и хороший переводчик. Что он не просто хороший, а наибольший, тогда еще никто не мог мне сказать. Я потом понял это сам. Только разжился кое-какими деньгами, я купил Лукашевого «Фауста». А еще начал расспрашивать всех, кто что-то знал о Николае Лукаше».
Впоследствии Попович получил литературную премию имени Николая Лукаша, а также премию Максима Рыльского. На украинскиом из-под его пера вышли романы Эрнста Теодора Амадея Гофмана, Стефана Цвейга, Томаса Манна, Йозефа Рота, Бертольда Брехта, Эриха Марии Ремарка, Франца Кафки, Генриха Белля, Германа Гессе и других.
Евгений Попович был одним из основателей Украинской переводческой школы, которая сформировалась в 60-70-е годы и символизировала вызов передовой национальной интеллигенции тогдашней тоталитарной системе. Был свидетелем и участником возрождения украинского художественного перевода прозы. В последние годы своей деятельности этот известный специалист жалел, что сейчас не существует прежних требований к переводам и набору и даже в детских книгах встречаются вопиющие ошибки. Признавался, что случалось редактировать чужие переводы, в которых, бывало, не оставалось ни одного неправленого предложения.
«Перевод в мое поколение — тех, что пришли в 50-е, 60-е, 70-е, 80-е годы, — поднялся очень высоко. Конечно, переводили не очень много, но наши переводы были не хуже российских, где культуру перевода лелеют давно и где было гораздо больше сил и возможности это сделать. Теперь же он идет на спад, потому что нет возможности учить переводчиков».
Несмотря на то, что знал безупречно родной язык, Попович продолжал его совершенствовать ежедневно и ежедневно учился. В конце концов его творчество стало образцом художественной адекватности оригинала и воспроизведения его на другом языке. Словари для него были интереснее детективов. Каждое его переводное произведение основывалось на исчерпывающих знаниях народа, истории, языка, культурных ценностей; отличалось безупречным художественным вкусом, передавало ощущение каждого слова, безошибочность его выбора и требовательность переводчика к своему таланту.
По словам директора издательства «А-БА-БА-ГА-ЛА-МА-ГА» Ивана Малковича, лучшего знатока по языковым вопросам, чем Евгений Авксентьевич, в Украине не было. Он вместо слова «скажімо» говорил «даймо», потому что это настоящее литературное украинское выражение.
«Чувство языка — от природы, это талант, без него не может быть хорошего переводчика, хотя, на мой взгляд, может быть неплохой писатель: иметь плохой стиль и плохой язык, но зоркий глаз, острый ум и богатое воображение. Для переводчика же чутье — главное. Он может блестяще знать и свой, и чужие языки, но быть глухим к естественности звучания фразы, к чистоте ее тона, к краске слова».
За год до смерти Попович передал свою домашнюю библиотеку в фонд Киево-Могилянской академии. Ученики переводчика утверждают, что о нем невозможно говорить в прошедшем времени, и уверены, что на том свете он, как равный с равным, разговаривает со своими литературными собратьями Гейне, Гессе, Ремарком или Манном.
13 thoughts on “Переводчик по призванию Евгений Попович”